ВСТРЕЧА ДЛЯ ВАС

Елена РАДЧЕНКО:
«ВСЕ МЫ — НЕМНОЖКО «ТРИ СЕСТРЫ»

Столичная премия за комедию «Решка» Елене Радченко была вручена буквально на днях. Церемония награждения проходила в редакции журнала «Современная драматургия».
А в Театральном центре на Страстном бульваре Елену поздравляли с другой победой. Журнал «Страстной бульвар,10» наградил ее «Премией имени А.П. Свободина» за публикацию материалов о театральной жизни Челябинска. Сегодня она свободный драматург. Чем наполнена жизнь создателя комедий, драм и трагедий? Об этом мы поговорили с Еленой Радченко сразу после ее возвращения из Москвы.

ИЗ ДОСЬЕ «ВЧ»
Елена РАДЧЕНКО. Драматург. Живет в Челябинске.
В 1982 году окончила Московский институт культуры. В 2001 году — Литературный институт имени Горького.
По ее инсценировкам в челябинском ТЮЗе были поставлены спектакли «Очкарик» (режиссер Игорь Перепелкин, 1997 год) и «Дочь самурая» (режиссер Станислав Жаров, 1999 год). В Новом художественном театре — «Английский газон» (режиссер Евгений Ланцов, 2001 год).
Выпустила сборник пьес, печатается в уральских и столичных журналах.
В 2002 году ее пьеса «Ресницы кальмара» отмечена премией на конкурсе, посвященном 300-летию Петербурга.
В 2005 году комедия «Решка» удостоена премии на конкурсе «Евразия» в Екатеринбурге и премии конкурса «Мы дети твои, Россия!» (Москва)
Замужем. Есть взрослые дочь и сын.

Светлана СИМАКОВА
Фото Андрея БАСКОВА

ДЕВЧОНКИ НА КРЫШЕ

Комедию «Решка» я прочла не отрываясь. Три девчонки из одного двора собираются на крыше своей пятиэтажки. Различны их возраст, характеры, интересы. И в то же время они безумно близки. Во-первых, любят одного мальчишку. Во-вторых, среди взрослых чувствуют себя словно среди динозавров... Проблема отцов и детей не нова. Но автор не видит в ней неразрешимых противоречий.
— Мои дети уже повзрослели, сегодняшних подростков я наблюдаю только в семьях моих приятелей и подруг. Поначалу мне передавался священный родительский ужас перед этим неведомым миром взрослеющих детей. Но поскольку это не моя кровь, не мои нервы и не мои личные переживания, я оказалась в выгодной позиции стороннего наблюдателя. И поняла, что трагизм, который родители видят в определенных ситуациях, самими детьми переживается совершенно иначе. Вот почему «Решка» — комедия. Родителей в пьесе нет, есть только разговоры детей о них. В диалогах — взгляд детей на взрослых, которые преувеличенно серьезно переживают по пустякам. На этой разнице амплитуд и построена комедия.
— По-моему, наше поколение с «отцами» уживалось довольно гармонично?
— Потому что наши родители делали вид, что гармония есть, или старались не обращать внимания на дисгармонию, не придавали ей значения. Мы росли во времена единой идеологии, в рамках которой все старались выполнять свои функции. Соблюдался некий договор. А сегодня он не соблюдается. Меняются социальные роли и маски, что, кстати, питает все современные российские сериалы с их сюжетными ходами и ситуациями.
— Почему ваши девчонки оказались на крыше?
— Куда можно сбежать от мира взрослых? Или в подвал, или на крышу. Подвал — это слишком мрачно. А им хочется праздника… А еще крыша — это переживание экстремальной ситуации. Всех трех девочек — Маню, Дюшу и Вику — неведомый зрителям Вадик позвал на свидание и всех обманул. Они не ожидали там друг друга увидеть. Сначала им тесно на этой крыше. Они даже пытаются столкнуть друг друга. Но потом говорят о том, а не спрыгнуть ли с крыши вместе? Обнаруживается, что девчонки тесно спаяны. Когда они встретились в том же месте через пять лет, оказалось, что они — самые близкие люди. Потому что те, кого мы обретаем во времена своего взросления, становятся нам как бы родственниками. Разве не так?

СЧАСТЛИВЫЕ ЛЮДИ

— Но среди девчонок есть все-таки один взрослый персонаж. Решка — женщина неопределенного возраста и неопределенных занятий. Сотни раз уже писали про бомжей, но вы видите их абсолютно другими глазами.
— Чтобы девочки не запутались в своих чувствах и не ожесточились, на крыше должен был появиться человек с опытом любви абсолютно безграничной и бескорыстной. И этот человек должен был выпадать из социума так же, как выпадали из него Маня, Дюша и Вика. Иначе они бы ему не поверили. Однажды летом я увидела мужчину и женщину. Они сидели на асфальте возле мусорных баков. Мужчина курил, а женщина держала его за руку и так нежно на него смотрела… Это и была Решка.
— Я обратила внимание: никогда бомжи не смотрят на нас с завистью. У них своя жизнь. Мы им вообще не интересны.
— Во время путешествия по Индии мы однажды увидели уличную сценку: мать с младенцем заснула в разгар дня, устроившись прямо поперек тротуара. Еще одна сценка: три индуса постелили газеты посреди проезжей части на «островке безопасности» в центре Дели, устроились на ночлег. Улица гудит, шумит, правил движения никто не соблюдает, а ребята отдались на волю судьбы. Это впечатление меня «глубоко перепахало». Человек, которому нечего терять и который ничего не хочет иметь, счастливее нас, подумала я.

СЮЖЕТЫ ИЗ ПОЕЗДА

— Везде и всегда драматург видит сюжеты для своих пьес?
— Если бы я каждый день видела сюжеты, а вокруг ходили персонажи, я бы стала сумасшедшим автором. Но бывают моменты, когда ты вдруг начинаешь слышать диалоги. Я часто езжу в поезде. В плацкартном вагоне, денег на купе не хватает. И вот поезд тронулся, все границы личного пространства сразу нарушены: каждый желающий может предложить тебе свой внутренний мир, даже если ты этого не очень жаждешь. Вот этот контраст — люди в замкнутом пространстве, а вся их жизнь нараспашку — и есть драматургия. То есть люди ведут себя вопреки предлагаемым обстоятельствам. Им бы себя как-то собрать, поберечь, а они раздают личное направо и налево. Глубоко личный телефонный разговор слушает весь вагон разом: «Алло, Света! Это Ашот тебе звонит. Я в Москву еду на один день. Завтра домой. Ну как твое здоровье? Как дела? Ну ладно, Света, созвонимся с тобой! (Интимно.) Я думаю, мы скоро увидимся. (Еще более интимно.) В мае, наверное… (После паузы.) Ну целую тебя!» И отключился.
Так мне эту Свету стало жаль: вот он не виделся с ней, может, целый год. И вдруг позвонил! И, ничего не обещая, пробудил все ее чувства и попросил ждать его. Жди его, и он вернется! А почему он о ней вдруг вспомнил-то? Да просто делать нечего в поезде, наступает такой момент в этой тридцатишестичасовой поездке, когда уже ни в карты играть, ни в окно смотреть, ни кроссворды разгадывать невмоготу. Пробуждаются давно забытые чувства. На Казанском вокзале они улетучатся. Другой пример: едет молодой парень в Москву к сестре. Везет гуся и вишню замороженную. Впервые едет. Причем хочет там остаться «жить, учиться и работать». Под стук колес все мы — немножко чеховские «три сестры», даже те, кто о них отроду не слышал: «В Москву, в Москву!» Жажда жизни в людях просыпается. Они начинают надеяться на перемены к лучшему. Вот доедут они до этой Москвы, сойдут на перрон и будет… счастье!

В ПРОСТРАНСТВЕ ФЕСТИВАЛЕЙ

— Театральные режиссеры любят повторять: «Нет хороших современных пьес». Оказывается, есть. И даже премиями отмечены. Почему же театром не востребованы?
— В 2004 году в театрах России на 50 премьерных Островских и 27 Шекспиров приходится 29 премьер Рэя Куни. Это три столпа, «три брата» российского театра. В последние два десятилетия «новая драма» и «уральская школа драматургии» делали множество попыток проникнуть в репертуарный театр. Камерный театр в Челябинске с его главным режиссером Викторией Мещаниновой провел три драматургических марафона, которые показали, что современная пьеса нужна зрителю как воздух. Но… пока каждый остается на своей территории: современная пьеса сама по себе, репертуарный театр сам по себе.
— Драматургам надо по примеру Николая Коляды открывать свои театры, где можно ставить свои пьесы.
— Николай Коляда — пример театрального донкихотства. Думаю, во всем мире такого нет, чтобы человек содержал 50 актеров и эта компания играла по 50 спектаклей в месяц. Недавно наш Союз театральных деятелей организовал поездку в «Коляда-театр» на «Ревизора». Этот многострадальный подвал по улице Ленина в Екатеринбурге по ночам снится людям, мечтающим открыть там какой-нибудь ночной клуб. Идут суды, пишутся письма… а театр в осаде выпускает премьеру за премьерой.
— Что случилось в нашем королевстве, ведь ставили в советскую эпоху и Розова, и Гельмана, и даже Вампилова?
— По данным статистики, в том же 2004 году вышло десять премьер по пьесам Александра Вампилова, а Виктор Розов и Александр Гельман не были поставлены. Вообще, современные драматурги нынче существуют на сайтах в пространстве профессиональных конкурсов и фестивалей.
— На что же живут современные авторы?
— Сериалы пишут.
— Все уйдут в сериалы, и драматургии не станет?
— Принято считать, что дороги назад нет. Уж если опустился до самого низкого из всех массовых искусств, там и оставайся. Однако есть и обратные примеры.
— Но наша современная драматургия без востребованности в театре никогда не станет классикой?
— Не только классичность пьесы, но и ее право на существование проверяется театром. Без реального театра драматургия — призрак.