Олег Хапов: «Голова должна думать»

В театральных кругах Челябинска Олег Хапов фигура заметная. В юности он увлекался пантомимой. Успел поработать актером, поставил 17 спектаклей. Оставив ТЮЗ, где в течение года занимал должность главного режиссера, он многих озадачил: вроде и спектакли были хорошие, и конфликтов не наблюдалось.

Но выяснять причины ухода с должности особо не пришлось, потому что на какое-то время он исчез из поля зрения. И неожиданно появился в Камерном театре. Недавно он поставил спектакль «Детектор лжи». И лишь после премьеры согласился дать интервью.

На пятой минуте разговора Олег неожиданно высказал пожелание: «Не хотелось бы углубляться в прошлое. Мне интереснее то, что происходит сегодня. Как учат продвинутые люди, след свой надо смывать. Это правильно». Но для интервью такая позиция явно не подходит. Если хочешь понять человека, точнее, увидеть его настоящее, без воспоминаний не обойтись.

<<  ...с женой Мариной.

Дикий театр

— По первому образованию я инженер-механик, — рассказывает Олег Хапов. — Окончил ЧПИ. Три года отработал на металлургическом заводе мастером-механиком в первом листопрокатном цехе. Когда решил уходить, меня вызвал начальник цеха — побеседовать: «Что случилось, чем недоволен? Может, тебе квартиру дать?»

Я объяснил, что заинтересовался театром, хочу кардинально поменять жизнь. Человек он был, как сейчас говорят, продвинутый, очень начитанный. Выслушав, меня понял и с легким сердцем отпустил. До сих пор с благодарностью вспоминаю то время, людей, с которыми работал. Завод — это мощная школа жизни.

— Интерес к театру возник не сразу?

— Я ходил на спектакли «Манекена», театра танца «Движение», не пропускал ни одного клубного мероприятия в институте. Но всерьез заниматься театром даже не думал. Пока однажды не зашел в студию «Пантомима» при Дворце культуры «Строитель» на ЧМЗ.

Я познакомился с миром пантомимы, очень увлекся этим делом. А через полгода организовал свою студию, хотя не имел ни образования, ни знаний. Даже не смелый был — наглый. Как раз случилась перестройка, все было дозволено. Нет образования? Ерунда. Мы ездили на фестивали, на тренинги.

Тогда я познакомился с Вячеславом Полуниным. Помню, в 1989 году приехали в Петербург на фестиваль уличных театров «Караван мира». Никто нас не звал, не знал. «Здравствуйте, — говорим. — Мы из Челябинска». — «Отлично. Вот вам площадка, идите выступайте». Все запросто. Это было время расцвета дикого театра.

— Кроме наглости были и удачи?

— На одном из фестивалей, которые проводил Володя Филонов, председателем жюри работал известный мим, артист театра и кино Илья Рутберг. Мы выступили, как мне показалось, ужасно. Было так стыдно, что я даже не пришел на закрытие фестиваля. И только через полгода мне передали грамоту Рутберга «За лучшую актерскую роль».

Приходишь навсегда

Понимание, что знаний не хватает, пришло позже. В Москву поехать не хватило то ли наглости, то ли денег. Поступил в академию культуры и искусств на курс Виктории Мещаниновой и Виктора Деля (замечательный педагог, сейчас живет в Германии). Заочный метод обучения экстремальный, конечно. Но мне нравилось.

Я много для себя открыл в понимании профессии, театра. Тогда впервые услышал фразу, что в театр нужно приходить с ощущением, что здесь ты навсегда. Хотя только сейчас начинаю понимать, что это значит.

Наше дело невозможно определить какой-то мерой результата — килограмм, спектакль. Профессия требует предельной искренности, нервов, личных затрат. Если этого не будет, театр не выдержит конкуренции с более зрелищными мероприятиями, такими, как кино, мюзикл. Он проиграет.

— Вы проходили стажировку в Москве?

— Всего месяц. С мастером надо быть рядом, когда он ставит спектакль, желательно от застольного периода и до конца. Но Алексей Владимирович Бородин, у которого я стажировался, очень много дал. Его мировоззрение напомнило мне Наума Юрьевича Орлова.

Это люди традиционного театра, которые берут все лучшее из русского театра и наполняют современным содержанием. И не гонятся в угоду публике за яркой формой, модой, а спокойно себе работают. Бородин сделал замечательную вещь. Он предложил поговорить о «Вишневом саде».

Я начал размышлять, произносить какие-то слова. И вдруг понял, насколько это неправильная ситуация. Ну что я могу сказать такому мэтру, учителю, режиссеру, как Бородин? Замолчал, задумался. А он говорит: «Олег, ты хорошо так стоишь — вытянув шею, о чем-то думаешь.

И я понимаю, что сейчас в тебе идут правильные процессы». Под конец Алексей Владимирович подарил мне книжку «Записки Станиславского на полях пьесы «Отелло», которую Константин Сергеевич писал в письмах, находясь на лечении за границей. И сказал: «Пообещай, что прочитаешь ее от корки до корки. Это будет твоя благодарность мне».

Вкусный бульон

На сцене Олег Хапов сыграл много интересных ролей. Тем неожиданнее прозвучало его признание:
— Актером я себя никогда не ощущал. Помню, когда пришел работать в ТЮЗ, Бородин хитрым глазом посмотрел на меня и говорит: «Отцы и дети» ставим. А у меня нет Базарова». — «Даже не смотрите в мою сторону. Ничего не выйдет». Все-таки убедил. Я сыграл Базарова. Как всегда, работой своей остался недоволен. Но Базаров в биографии был.

— Актерский опыт в режиссуре помогает?

— Иногда помогает, иногда мешает. Как режиссер я прекрасно понимаю, какую историю рассказываю зрителям. Если предложения актеров помогают ее раскрыть — их надо брать. Если нет, надо вовремя себе сказать: «Стоп, это на историю не работает».

Я считаю, что спектакль создают все, вплоть до костюмеров, осветителей, звукооператоров. Каждый должен нести в этот «котел» что-то свое — кто-то капусточку, кто-то специю. И тогда варится вкусный бульон. Конечно, главный шеф-повар — режиссер. Но в итоге всем есть вкусно.

Если мы получаем от работы удовольствие, зритель на сто процентов останется доволен. Если репетиции идут сложно, нервно, рвано, то и спектакль насытится этой энергией. И потом ее не изъять.

— А подтверждение этой теории наблюдали?

— Когда известный питерский режиссер Лев Эренбург ставил в Магнитке «Грозу», я посмотрел, как он репетирует. Актеры, увлеченные обстоятельствами пьесы, показывали невероятно мощные, сильные этюды. Не под кнутом — под добрым, внимательным, требовательным взглядом режиссера.

Мало того, он выходил на сцену и начинал раскачивать этот этюд, куда-то двигать, поворачивать — и вместе приходили к нужному результату. Я спрашивал Эренбурга: «Как вы можете так безудержно доверять актерам?» — «По-другому не признаю. Что я, миссия? Актер тоже обладает знаниями, жизненным опытом, человеческие отношения близки всем. К тому же отбор все равно делаю я».

Полезная пауза

В ТЮЗе Олег Хапов оставил замечательный след — спектакль «Очень простая история». Он нравится зрителям, его с удовольствием играют актеры. В сентябре, например, спектакль поедет в Омск на фестиваль, посвященный юбилею омского ТЮЗа.

— Почему все-таки вы ушли из ТЮЗа? Не жалеете?
— Нет. Я совершил ошибку: будучи очередным режиссером, согласился стать главным. Я не понимал, что из этого следует. Главный режиссер не только ставит спектакли, формирует художественную линию театра.

Он должен контролировать финансовые потоки и формировать репертуарную политику. Названия и люди, которых он приглашает, должны быть близки ему по духу. Я был к этому не готов. Просто, как говорится, неправильно вошел в реку.

— Почему решили вернуться в Камерный театр?

— Все возвращается на круги своя. Я ведь уже работал здесь. Кстати, в первый раз тоже приходил как очередной режиссер. Но в тот момент доверить мне постановку никто не решился. Актеров не хватало, и Виктория Николаевна как-то незаметно начала меня вводить в спектакли. Теперь я уж точно пришел режиссером. Как сложится дальше — посмотрим.

У Виктории Мещаниновой, понятно, свой взгляд на мир, ситуацию в театре. Это театр, воспитанный ею. Я человек тоже непростой, амбициозный. Но система разумных компромиссов существует. Главное, о чем мы договорились сразу: если у меня возникнут «романы» на стороне, меня будут отпускать. Во всяком случае, силы чувствую неимоверные. Видимо, пауза пошла на пользу.

Комфортный остров

— Вам не хотелось уехать из Челябинска?

— Я очень устроенный челябинский человек. Друзья мне часто говорят: «А может, рвануть в Москву?» Что значит рвануть? В Москве делом занимаются 10 процентов, остальные толкаются. А я хочу заниматься делом. Если в другом регионе земли появится возможность и необходимость работать, развивать себя, то поеду. Пока эту ситуацию я вижу в Челябинске.

— Слышала, что предпочитаете здоровый образ жизни.

— Я всегда занимался спортом, легкой атлетикой. Безумно люблю и игровые виды — хоккей, футбол, волейбол, теннис. В последнее время увлекся горными лыжами. Самое большое достижение — научился кататься на сноуборде. Открытие для тела — невероятнейшее. Совершенно другое ощущение себя в пространстве. Никакие умственные и интеллектуальные занятия не дают той радости, которую получаешь в этот момент.

В человеке все «инструменты» обязаны работать: сознание и интеллект, тело, наши чувства и эмоции. Голова должна думать, тело потеть, душа трудиться.

— А то, что не курите и не пьете... Это к философии относится?
— Дело не в философии. В эту сторону меня понемногу разворачивает жена.

— Кто она по образованию?
— У Марины хитрое образование: экономист, переводчик, специалист по компьютерным системам. Мало того, она интересуется дизайном, фотографией. Так вот. Есть такой товарищ — Кастанеда. Я не такой уж увлеченный им человек. Но у него есть замечательное понятие — тональ и нагваль.

Тональ — наш социум, остров, на котором мы живем. Этот остров должен быть максимально прибран, на нем не должно быть лишних вещей — только ты со своим телом натренированным, твой интеллект, готовый к задачам, и твои чувства — прибранные, причесанные.

Свой тональ (или планету, как говорит Маленький принц) надо прибирать во всех смыслах. И это у меня получается легко. Я не пью, не курю, мне легко даются занятия спортом. В нынешнем состоянии я чувствую себя комфортно.

— А если приходят друзья?
— Когда в день рождения покупаю своим друзьям выпивку, чувствую себя негодяем. Их жены смотрят подозрительно: сам не пьет, а мужей спаивает. Но за три года ко мне уже привыкли.

Если тональ — прекрасный остров, то нагваль, по сути, это путешествие по прекрасной жизни, все невероятное и таинственное, что с нами случается, — знакомства, встречи, общение. Что бы ни случилось в пути, какими бы сложными ни были встречи и обстоятельства — они развивающие. То, что нас не убивает, делает нас сильнее. Это моя философия, это моя вера.

Татьяна МАРЬИНА.
Фото из семейного архива.